Письмо Ю.Б. Османова в партийную, правовую и идеологическую комиссии при ЦК КПСС

В партийную, правовую и идеологическую

комиссии при ЦК КПСС

т.т. Пуго Б.К., Чебрикову В.М., Медведеву Ф.И.

Османов Ю.Б. 712030 УзССР, Фергана

Горбунова 31 кв. 20

12 августа 1987 г. В ЦК КПСС на имя Е.К. Лигачёва была направлена апелляция в связи исключением из партии в 1966 г. моего отца – Османова Бекира Османовича 1911 г.р., умершего в 1983 г. Апелляция, таким образом, носит принципиальный характер, хотя и при жизни для отца партбилет не был ни хлебной книжкой, ни пропуском к дверям привилегий. Единственной привилегией, к которой он стремился и которой неограниченно воспользовался – это быть первым в очередь на защиту Родины, служению народу, людям, на отстаивание ленинизма.

Ответ, поступивший через КПК при ЦК КПСС (инструктор – т. Бородин) 21.10. 1987 г. (и подтверждённый через парт. комиссию в Ташкенте, Ферганский Обком КПУз тогда же, через Первомайский Райком КПСС в Москве ещё раз в сентябре 1988 г.) гласил, что по мнению Е.К. Лигачёва апелляция не может быть удовлетворена, т.к. в руководстве КПСС никогда не считали неправильным выселение крымскотатарского народа. Дело в том, что исключение Османова Б.О. было связано с отстаиванием им ленинизма и национального вопроса крымских татар, а поводом послужило его письмо в адрес генсека т. Брежнева Л.И. это письмо с возмущением и яростью цитировал т. Бородин, возможно отражая настроение свыше.

Письмо Османова Б.О. 1966 года Генеральному секретарю ЦК КПСС – один из самых глубоких и блестящих документов по национальному вопросу крымских татар, исторический подход, сочетающийся с глубоким теоретическим анализом антисоциалистических, антиленинских концепций стратегии, принятой в национальном вопросе с 1940-х годов.

Оно привлекло к себе внимание главных центров сталинщины и, на Османова Б.О. обрушился весь арсенал её «науки», «права», «морали». Очередная (которая по счёту!) попытка на уровне ЦК республики сфабриковать уголовное дело по служебной линии, с треском провалившаяся не в последнюю очередь благодаря мужественной позиции, занятой Минсельхозом СССР. (Исключение из партии и, в довершение, уголовная расправа над сыном – т.е. надо мной). Секрет удара, состоял, однако в том, что «дело» было превращено в арену борьбы против ленинской концепции национальной политики и одним из его главных узлов явилось письмо Генеральному секретарю ЦК КПСС.

Для оправдания и разработки общей стратегии, карательных и, как свято верили на всех уровнях в КГБ, который по вполне понятным причинам продолжал тогда играть роль генподрядчика апологетов 1940-х годов, и как верили – окончательных ударов по крымскотатарскому народу, было принято решение: разработать научную, теоретическую платформу; разработать такую «государственную», непременно «марксистскую», «интернационалистскую» доктрину, которая бы выглядела как практическая программа КПСС, как своего рода «реальный ленинизм» (наравне с «реальным социализмом», «зримыми чертами коммунизма» и прочими бутафориями догматизма сусловско-брежневского стандарта).

Создание «теории» поручили тогда брежневской лаборатории «интернационализма» – Рашидову и его клике, и чистившей уже ряды партии от коммунистов - крымских татар, стойкость и верность ленинизму закаливших в огне фронтов ВОВ. Институт истории КПУз в лице его директора профессора Вахабова М.Г. (заслуженно пользующегося презрением и ненавистью в кругах узбекской творческой интеллигенции и некоррумпированных партийцев) разработал «Отзыв» с такой доктриной.

В качестве образца исторической, правдивой и идеологической постановки вопроса «Отзыв» берёт письмо Генсеку и общенародный документ «Заявление женщин, молодёжи, детей и всего крымскотатарского народа» и противопоставляет им концепцию, стратегию, которая была охарактеризована народом как диверсия буржуазной идеологии против идеологии социалистической, как ленинизм, а кровавый аннексионизм – захват и геноцид пропорционально пролитой крови.

Выселение всех народов, их ограбление, умерщвление на 40-50 % и удержание на высылке до полной принудительной ассимиляции профессор, то есть рашидовская команда того времени и её заказчики объявили «не делом рук каких-то врагов», «а вполне допустимым и необходимым в условиях социализма явлением»!

Не знаю: действительно ли это именно Егор Кузьмич придерживался при Брежневе и продолжает придерживаться этой концепции, или инструктор Бородин имел ввиду кого-то другого (я думаю, они разберутся и внутри себя и между собой), но на верхах, бесспорно сталинщина в теории, в симпатиях и пережитках ещё господствует. Этому доказательство – вся разветвлённая и многотрудная работа комиссии Громыко, оформившая и легализовавшая, поднявшая на щит и запустившая в машину пропаганды все идеи контрреволюционного «Отзыва» Института истории КПУз, только нашедшая более изощрённых, более популярных, менее скомпрометировавших (пока) себя учёных холопов.

Подавляющая часть около пятидесяти шовинистических судилищ над представителями крымскотатарского народа прикрываются, оперируют или, так или иначе, подло опираются на контрреволюционное шарлатанство, преподнесённое правоохранительными органами в качестве «реального ленинизма» ташкентской профессурой. Таким образом, операция по исключению (изгнанию, открытому гонению на ленинизм, духа и буквы партии) и отказ в апелляции открыто приводят к альтернативе: какой национальной стратегии быть отныне на вооружении КПСС – ленинской, революционной стратегии или стратегии 1944 года, стратегии крови, стратегии «подавляющего преобладания», «экстерриториальности» и «попечительства».

Естественно, национальная программа в целом (а доктрины подавляющего преобладания или культурно-национальной автономии, открыто провозглашённые «государственным уровнем» и «стратегией перестройки», выдаваемые, рассматриваемые как основа, имманентная сущность «новой исторической общности» - советского народа являются программными) и конкретизация программы обуславливает и сущность внешнеполитической концепции в целом и в конкретном регионе.

Упорная попытка сохранить в вопросе о Крыме апологию сталинизма, идею «Крым – без крымскотатарского народа» или при каких допущениях невозможно объяснить ни собственно интересами Крыма, ни интересами славянского переселенческого контингента, не какими-то кардинальными интересами республик (хотя известные проблемы, не считая амбициозных, связанных с коррумпированными слоями, существуют). Но они абсолютно не антагонистичны, их решение допускает варианты. Приверженность апологии ссыльного статуса народа имеет, несомненно, природу, во-первых, чуждую социализму и в любом направлении внутрь или вовне Союза обладающую деструктивным характером.

Принципиальная разница ленинского курса национальной политики и того нынешнего, который «новую историческую общность» признаёт только на базе «экстерриториальности» малых наций и потому сталинскую фальсификацию Конституции СССР, узаконившую бандитский акт выселения народов, разгром их социалистической государственности объявляющего священной и почитающей эту фальсификацию выше законов природы, эта разница видна невооружённым глазом. Это – первый итог перестройки, дальше которого её откровенно не хотят пустить могикане и симпатизанты сталинщины.

Госкомиссия через «Знамя», саратовский «Авангард» и другие издания провозгласила выработку перестроечной концепции национальной политики. «Державные мужи» откровенно лукавили: они просто вознамерились легализовать апологию 1940-х годов, которая, в свою очередь, о современном переиздании национальной программы символического альянса монархических, буржуазных и псевдосоциалистических партий начала века. Задача состоит в том, чтобы эту апологию (наиболее связно изложенную в 1967 г. Институтом истории КПУз) представить как теорию. Не просто как теорию, а именно как государственную теорию (инструктор ЦК так и вещает: «Решение на государственном уровне»). И не просто «государственную», но именно «марксистскую» теорию аннексии, подавление и преобладание – современную, модную, целесообразную, прагматичную, где национальное равноправие, культура, язык поставлены были на «самоокупаемость»: хотите учить по-татарски – сложитесь по рублю и наймите муллу, т.к. нанять университет и обучить учителя явно вам не по татарскому карману. (Смотрите доктрину Попова-Аджубея).

И вот в такой невообразимой идеологической анархии, в этой атмосфере разнузданного опошления социализма один инструктор ЦК КПСС утверждает, что, собственно, руководство никогда и не было марксистско-ленинским в национальном вопросе, т.е. всегда исповедовало воззрение «времён очаковских и покоренья Крыма». Другой инструктор сообщает: что лидер этого руководства, лидер партии – в курсе планов подменить ленинскую концепцию национально-территориальной советской автономии концепцией культурно-национальной автономии, принципом экстерриториальности, гарантии и клятвы революции – извращениями сталинско-брежневской промежуточной конституции; что он не видит проблемы в замене принципа рабочей демократии, сформированного Лениным, принципом «подавляющего преобладания русских и украинцев», принципом отдачи нерусских народов «на попечение русскому», концепции «просеивания и отсеивания нерусских языков на сите общественной практики».

Если все эти бесшабашные, но очень и очень реальные «материальные» идеи: выселять, грабить, мучить, чернить, подавлять, просеивать маленький народ, закрыв его национальную территорию от него правительственными постановлениями, перелицовывающие постановление ГКО 1944 года, тиражирующих его сферы прописки, экономики, бюджета и пр., – не вызывают возражений Политбюро, отражают его сокровенные чувства, – то это свидетельствует, что с перестройкой партия в национальной политике отошла ещё дальше, а силы сталинщины заняли очередной ряд окопов. Во всяком случае, было бы верхом ротозейства закрыть глаза на интервью т.т. Склярова Ю.А. и Нишанова Р.Н., заявление т. Аумана В.А. и мнение некоторых секретарей обкомов КПУз, что-де вряд ли следует ожидать от пленума по национальному вопросу каких-то кардинально новых решений по национальному вопросу крымских татар.

Совершенно ясно, что никаких кардинальных изменений в вопросе о сталинских репрессиях на партийные кадры не могло иметь места, если бы на страницы печати, экраны ТВ не выплеснули мощный заряд правдивой информации о работе сталинской машины клеветы, фальсификации истории, террора по образцам самых презренных империалистических охранок. Точно также восстановление исторической справедливости, коренной перелом в крымскотатарском вопросе невозможен без того, чтобы хотя бы на два-три месяца органы пропаганды были переключены с шовинистической лжи и дезинформации, травли и провокации в отношении крымскотатарского народа на пропаганду того, что произошло и происходит в этом вопросе. В этой связи мне хотелось затронуть совсем узкую проблему, хотя и она немедленно выходит на проблему права, идеологии, партийной политики.

Любые концепции национальной политики, противостоящие ленинской, как бы они ни словоблудили насчёт интернационализма, направлены на грабёж, на форменное мародёрство «опекаемого», «попечительствуемого» народа. К этой «благородной» задаче подключается наука, искусство, не говоря о чисто «бытовой» возможности поживиться татарскими домами и их имуществом, или путём фактической продажи Крыма, участками крымским татарам по баснословным ценам: «езжайте в степную зону, приобретайте дома, может со временем будут и государственные образования».

Шовинистическая история отказывает крымскотатарскому народу в прошлом и будущем. Тут «фирма» Басова поработала на славу. Собственно ещё в конце 1940-х годов родили теорию «Крым – исконно русская земля». В 1954 году Хрущёв провёл это в параграф Конституции, а Громыко в 1988 году сослался на этот параграф.

Ещё в 1930-х годах расстреляли, замучили и объявили врагами все революционные партийные кадры, всю интеллигенцию крымских татар, пришедшую в революцию, в советскую власть. Опорочили, очернили, объявили врагом прогресса великого просветителя Востока Исмаила Гаспринского, чьё имя вправе стоять среди имён Я. Коменского, Э. Роттердамского, Ф. Скорины, И. Франко, А. Герцена, Н. Чернышевского. После войны его дом-музей в Бахчисарае разграбили, поместили в нём свиней, а надгробный камень, установленный лучшими умами Востока (такими как Н. Нариманов, С. Айни, Х. Хакимзаде) разграбили и снесли. Идеолог «русско-восточного соглашения», Афро-Азиатской солидарности на антиимпериалистической основе не устраивал апологию «подавляющего преобладания», «народ-предатель», не должен иметь вклада в историю мировой цивилизации, в борьбу за мир, демократию и прогресс. Один из главных исполнителей заказа на мародёрство такого рода – исламовед Л. Климович имел мужество на исходе жизни отвергнуть плоды своего недостойного труда как фальсификацию («Звезда Востока» № 6. 1987 г.) однако один петух утра не делает. Со всех концов растаскивается наше музыкальное наследие. Расул Гамзатов перекрестил Аметхана Султана в «Дагестанского героя». Мародёры покрупнее, сама безнаказанность мародёрства и господство апологии 1944 года, – апология насилия и грабежа не может не стимулировать и мародёров-отщепенцев из татар.

В журнале «Йылдыз» (на крымскотатарском языке) в № 3, 1987 г. помещена «повесть» за подписью некоего Ю. Алиева «Пожелтевшая рукопись». Беглый анализ показывает, что Ю. Алиев ограбил мёртвого Б. Османова по каким-то специальным каналам и получив в руки воспоминания моего отца. Воспоминания «Из боевых будней отряда» написаны отцом в 1957 г. в Москве по просьбе и настоянию генерала Сабурова А.Н., переданы были Александром Николаевичем в издательство и остались там. Никогда более отец к этому вопросу не возвращался. На мой запрос редактор «Йылдыза» пояснил, что он теперь не сомневается в воровстве, совершённом редактором по отделу прозы «Йылдыза» (такой пост у Ю. Алиева), однако не сможет тягаться с покровителями мародёра, кто бы ни стоял за его спиной. Действительно: как тягаться с теми, кто легендарного разведчика, оценённого рейхсканцелярией в 100 тыс. марок изобразил в литературе немецким шпионом, изобличённым и расстрелянным, затем исключённым из партии, на законности и правомерности чего настаивают влиятельные люди в Политбюро.

Известно широко и другое. В октябре 1942 г. Б. Османов, проведя глубокую разведку, по разработанному им маршруту, вывел группу (около ста человек партийно-советского актива, находившегося в партизанах) к морю. Операция эта несколько раз срывалась, за что, по законам войны, вина была возложена на разведчиков. Инициатива ещё одной попытки (хотя всё делалось в строжайшем секрете) принадлежала Османову. При выходе на место, совпавшим с моментом подхода катеров, противник обнаружил операцию, открыв шквальный огонь из всех огневых точек, однако группа предусмотрительно была размещена в «мёртвой зоне». Нервное напряжение было столь велико, что командир группы (его полномочия начинались с момента размещения на катерах) Чусси с криком «всё пропало» бросился бежать. (За ним, однако, последовал только комиссар. Остальные панике не поддались и не нарушили режима операции. Бежавшим дали возможность вернуться и присоединиться к посадке). Место «морской операции» долгие десятилетия оставались тайной: эвакуируемые, в т.ч. Чусси просто не были уведомлены ни о месте, ни о маршруте. Командир партизанского движения Северский в 1957 г. очень просил у отца описать операцию и нанести на карту, показать на месте, однако отец не нашёл тогда уместным сделать это. Поэтому Северский изложил операцию по своей (литературной) легенде, приписав её проведение матросу ЧФ, которому, по его словам присвоили звание Героя Советского Союза. Подобные операции действительно так отмечаются, например: спасение партизанского штаба Югославского освободительного движения советскими лётчиками А.В. Басов в своей исторической фальсификации «Крым в ВОВ» (М. 1987, с. 216), опираясь на архив ЦВМА, восстановил место и время посадки на катера (мыс Кикенеиз, 07.10.1942 г.) утаив и исказив – кем была операция проведена. Кстати снаряды переворачивали шлюпки, часть партизан утонула. Семеро, в том числе Османов, выплыв к берегу, не дожидаясь возвращения шлюпок, задержка катеров могла кончиться гибелью операции. Османов Б. вывел партизан снова в лес, заодно вывел попавшую в «мышеловку» группу майора Агеева (порядка 40 чел.).

Отец всегда был глубоко безразличен к почестям, и «побрякушкам» и в персональном плане я бы вопрос не затронул. Но всё-таки, что такое награждение медалями и орденами в СССР? Воздание должного за достойно исполненный долг? Да. Политико-идеологический акт? Да. И оба принципа требуют по своей сути и цели равенства и честности. Или награждение – это способ правящей бюрократии покупать себе преданных «телохранителей», соумышленников? И в этом случае раздача наград должна быть поставлена под контроль, чтобы никакие злоупотребления не могли иметь места. Несомненно, Зоя Космодемьянская совершила акт величайшего самопожертвования и, как символ, заслужила звание Героя. Но Алиме Абденнанова и вся её группа проявила такое же величайшее самопожертвование, причём в ситуации отличной от оптимистического разгрома фашистов под Москвой, а в обстановке долгой и глубокой оккупации, подавляющего преобладания врага. И наконец, подлинный вклад в борьбу с фашизмом у них несравненно более весом. И пытали их не наспех, а долго и хладнокровно, так почему же они не Герои Советского Союза?! У них не библейская фамилия? Их преданность Родине, партии, народу, их жизнь менее ценна? Почему не Герой Абдулла Дагджи и члены их семьи, хотя в Крыму не было такой другой мощной и долгосрочной организации? Почему не Герой Найле Велиева? Ответ один: несколько десятков партизан – крымских татар и несколько десятков подпольщиков только потому не представлены и не получили этого звания, что адептам особой стратегии 1944 года, стратегии экстерриториальности и стравливания народов, насаждения иерархического мировоззрения «попечительства» и «подавляющего преобладания» неугоден реальный, подлинный крымскотатарский народ им нужен «народ-предатель», «народ-паразит», «работорговец» и т.п.

Не получил звезду Героя снайпер Исмаил Языджиев (выслан в Самарканд, там и умер), Герой Рефат (Маргилан), не получил третью звезду Героя Аметхан (испытавший самолёт-снаряд). Отдельные факты такого рода известны и у других народов, у тех же русских, но системой они являются у репрессированных народов. У нас они остаются системой. Сказать, что крымские татары – исключительно трудолюбивый и искусный народ – это сказать банальность. А вот число героев соцтруда у них в 10-15 раз (в расчёте на 100 тыс. чел.) ниже общесоюзного. Большой процент обойдённых наградами Героя среди крымских татар в армии, авиации и на флоте с целью создать «сортность» в иерархии народов и прямо для определённой версии о «народах-предателях». Сошлюсь на один пример. Подполковник Анатолий (Фетислям, Петай) Абилович Абилов дважды был представлен к этому званию командиров частей за форсирование рек, равных по сложности форсированию Днепра. Полк под командованием А.А. Абилова в сентябре 1944 года первым форсировал р. Нарву под Варшавой. Этот плацдарм, по свидетельству А. Рокоссовского немецкое командование оценивало как пистолет, направленный в сердце Германии. 17 апреля 1945 г. полк п/п Абилова А.А. форсировал первым Одер под Берлином (100 км. южнее. Одер характеризуется здесь как Днепр, по середине – Припять). Представление дивизии было поддержано командиром корпуса, однако и на этот раз вид награды был дважды заменён на орден Красного знамени.

Аналогичные случаи (казус Маринеско), описанные недавно «Известиями» вызывает справедливое возмущение у всех честных людей, не находящих убедительными доводы кадровиков о «неправомочности» постановки вопроса. Об Абилове, Языджиеве, Абденнановой, А. Дагджи и нескольких десятков крымских татар вопрос не может даже войти на страницы печати, что уже само по себе больше звона наград раскрывало бы народам СССР глаза и способствовало подлинному, а не притворному оздоровлению межнациональных отношений. Так нет же, герои крымские татары ходят по страницам печати как предатели, как десятки тысяч предателей. Многие из них долгие десятилетия изображались как угодно, только не крымскими татарами (У. Абдураманов, У.А. Адаманов, И. Беркутов), а некоторые, несомненно, и по сей день, неизвестны. Как только в военном музее в Москве на ул. Горького стало известно, что простреленный, залитый кровью партбилет Героя принадлежит крымскому татарину, экспонат тот час был снят со стенда.

Вопрос о прекращении черносотенного марания истории крымскотатарского народа, с восстановления справедливости хотя бы с представлением звания Героя и в выносе на страницы печати истины о крымских татарах и крымскотатарском народе должен быть решён оперативно, до Пленума. И зависит этот вопрос только от доброй воли ЦК КПСС, его Политбюро, цели его идеологической, правовой и партийной комиссии.

Без кардинального, радикального, решительного и быстрого по всем направлениям удара по сталинщине в национальном вопросе крымских татар и в трактовке понятий «интернационализм», новая историческая общность и т.д., крымскотатарский народ обречён на новые десятилетия мучений, национальные отношения в СССР – спотыкаться по бездорожью «подавляющего преобладания», т.е. форменный закон джунглей. И мировоззренческим потолком партийных функционеров останется по сути дела махровая вахабовщина, минимум 90 % парт.аппаратчиков иначе не мыслят «историческую общность» чем продукт выселений, поглощений автономий. Впрочем, они благоразумно кивают наверх: как там решат, так и будет. Вот и весь научный социализм.

Ленинизм ползком не восстанавливают, как это рекомендует оргпартотдел ЦК КПСС (беседа т. Ашурова Е.А. 05.09. 1988 г.). Ползком только можно стащить партию в трясину контрреволюционной «культурно-национальной автономии», преподнесённой теоретиками «госкомиссии» как самое подходящее для партии место.

Правовое государство можно строить, восстанавливая Право, не бальзамируя контрреволюционные искривления сталинизма, втиснутые при помощи вышинских, вахабовых, павленко в Конституцию, исторические талмуды и растлительную литературу. Симпатии и кредит доверия русского народа завоевал Ленин, давший свободу Польше и Финляндии, подлинное равноправие нерусским народам, но не кровавый палач Берия и его подручный Серов и не Громыко, раболепствующий перед их заслугами на ниве обеспечения «подавляющего преобладания». Об этом небесполезно задуматься каждому, кому дорога своя честь, своя репутация в партии и народе, если им не дорога марксистско-ленинская чистота партийной линии.

Строя правовое государство можно ли дальше оттягивать пересмотр «уголовных дел», представляющих величайший позор для русского народа и великой державы, позволившей опуститься до возрождения бериевщины?! Что же тогда «перестраивается» путём подмазывания трещин, язв и провалов?

Письмо заканчиваю арабской поговоркой «Ложь – болезнь, но, правда – исцеление!»

12 октября 1988 г.                                                /Османов Ю./

Comments:

Яндекс.Метрика