ПРЕЗИДЕНТУ  РОССИИ      Б.Н. ЕЛЬЦИНУ

ПРЕЗИДИУМУ  СОВМИНА,

КООРДИНАТОРАМ  ГОСУДАРСТВЕННЫХ

И  СОПРЕДСЕДАТЕЛЯМ  ОБЩЕСТВЕННО-

ПОЛИТИЧЕСКИХ  СТРУКТУР

О  Б  Р  А  Щ  Е  Н  И  Е

Высокочтимые господа!

Сегодня, когда Россия очередной раз в истории находится в поиске своей оптимальной модели, и этот поиск по необходимости совпадает с глобальным геостратегическим переделом и формированием нового «мирового порядка», мы считаем нужным напомнить о необходимости новой, ориентированной в будущее позитивной концепции национальной политики России.

Национальное движение крымских татар, вызванное к жизни для решения исторической миссии противостоять особому эксперименту имперских сил, начатому под занавес II мировой войны и неудовлетворённых поражением в ней, не разделяют заблуждения, что якобы в России отсутствует, или когда-либо отсутствовала концепция национальной политики. НДКТ, воспринявшее исторический позитивный опыт предшествовавших поколений и, не утрачивая его вопреки драматическим превратностям репрессий, сменам режимов, поколений и пр., однако видит, что эта концепция национальной политики России порой входила в противоречие с перспективами и коренными интересами государства. Это происходило как в моменты коренных изменений в окружающем мире, так и (чаще всего) ввиду несравненно более высокой динамичности преобразований самой России, чем окружающего мира.

Один из серьёзных кризисов такого рода развился в середине прошлого века, когда национальная доктрина, сложившаяся, по сути, в эпоху освобождения от ордынского ига, пришла в противоречие с реалиями и фактором многонациональности огромного государства, связанность которого, несомненно, обуславливалась не только военно-политическими мерами. Философия национального закрепощения тогда вошла в противоречие и с фактором отмены крепостного права. Это всё вызвало к жизни беспримерную историческую инициативу движения «усул-и-джедид», приуроченную к имени великого просветителя Востока Исмаила Гаспринского и привело к поиску и выявлению адекватной модели внутренней и внешней устойчивости многонационального государства на путях национального равноправия и социального прогресса.

При всех издержках и извращениях контуры и элементы такой модели, реализованные в начале века, явились решающим условием, позволившим Союзу выстоять в ходе II Мировой войны. И бесспорно, ревизия этой модели в 1940-х годах, выразившаяся в системе геноцида через депортацию целого ряда малых народов, в тайных сговорах и секретных протоколах, направленных против равноправия и самого существования как исторических общностей и правосубъектов целых народов, – во многом объясняет, и обусловила жесточайший кризис, развившийся на рубеже последних десятилетий XX века и продолжается в продуктах раскроя Союза.

Для нас является очевидным, что истерия взаимной подозрительности и взаимного истребления, внесённая в принципы национальной политики в 40-х годах являлась стратегической диверсией не только подготовки III Мировой войны, но и переноса её в стан стратегического противника на тёмной лошадке шовинистических предрассудков времён ипатьевской летописи, её «вялотекущее» ведение как своего рода мировой партизанской войны, координируемой то доктриной Даллеса, то посланиями, рекомендующими «углубить трещину», то подбрасыванием теорий типа «сила против насилия», идущих гораздо дальше втягивания в проигрышную гонку стратегических вооружений.

Пока Запад в одностороннем порядке использовал такие рецепты, их бесперспективность становилась всё ясней от одной авантюры к другой – Алжир, Вьетнам… Первая совместная акция («бойня в пустыне») показалась весьма триумфальной, но уже сердечно согласованная акция умиротворения в Сомали рискует обернуться инфарктом афганского типа, стратегической дискриминацией и самоизоляцией от т.н. III мира.

Мы обратились к схематическому анализу столь глобальных закономерностей ввиду той глубокой озабоченности, которую у нас вызывает сохранение в политике России старых приоритетов по отношению к Крыму и его узловой проблеме крымскотатарского народа. Совершенно очевидно, что стагнация нового стратегического курса ценой огромных потерь и затрат, провозглашённого в 1989 году, курса на полное и безусловное восстановление в правах народов, подвергнутых депортации и, в рамках этого курса – восстановления национальной целостности и правосубъектности крымскотатарского народа, – объясняется именно позицией в российских верхах. Ведь именно там, «благодаря» цепкой определённой когорты звездочётов активности, в противовес курсу 1989 года (наработанному, кстати, именно при поддержке наиболее дальновидных политиков РФ) была предложена модель перевода крымскотатарского народа снова к положению борющегося, причём с приданием этой новой фазе борьбы на его уничтожение международно-правового статуса.

Для проведения этой уродливой, чуждой подлинным интересам России «модели» (кстати, удавшейся и завершившейся трагическими «тремя днями» в Ингушетии) Определённые круги – особенно в бывшем парламенте РФ – культивируют в Крыму силы постоянной дестабилизации, пестуют «пятую колонну» и в среде самих крымских татар.

Уже весной 1990 года НДКТ вышло с предложением для разблокирования крымской проблемы Консультативный Совет полномочных представителей России, Украины и крымскотатарского народа с участием всех субъектов правоотношений в Причерноморье, задействованных с 1944 – 1954 гг. В адрес руководства РФ, его аналитических центров и стратегических служб, было представлено достаточно материалов, непреложно свидетельствующих о необходимости вдумчивого изучения вопроса и отказа от ископаемых стратегических доктрин.

С января 1992 года фактически установился диалог с ведущими политиками РФ (такими, как С. Шахрай, Р. Абдулатипов, С. Филатов, С. Станкевич, Г. Бурбулис и другими) о необходимости выработки исторически выверенной современной концепции национальной политики, прав и отношений в Крыму, гарантом которой могут быть только совместно выработанные и принятые принципы суверенности, взаимодоверия и равноправия народов региона. Аналогичные контакты НДКТ установило и в Киеве, причём рассматривает открытость таких контактов в качестве непреложного условия действительного разблокирования ситуации. Проект такой концепции и предпосылки к заложенным в его основу принципами НДКТ представила государственным и общественно политическим кругам РФ и Украины в апреле в 1993 года. 52-я (генеральная) встреча представителей НДКТ (его высший орган) в июне с.г. развила дальше заложенные в Концепцию предпосылки. Они не встретили принципиальных возражений, находят всё большую поддержку в научных и государственных кругах. В ходе состоявшегося в октябре визита делегации НДКТ в Турцию, они нашли понимание и поддержку в ведущих кругах крымскотатарской диаспоры этой страны.

Однако без официального, открытого принятия такого рода Концепции на высшем государственном уровне РФ и Украины Крым будет оставаться зоной искусственно поддерживаемой нестабильности и непреложности ввиду того, что сущностью проводимой политики в Крыму и по отношению к Крыму остаётся блокирование организованного возвращения и восстановление национальной целостности и правосубъектности крымскотатарского народа, попытка закрепить существующее положение, фактически отражающее и воплощающие главные задачи санкций 1944 – 1954 гг.

Именно в этом НДКТ видит главную ущербность российской стратегии в Крыму, поскольку исторически с устранением крымскотатарского народа, как исторической общности и правосубъекта в Крыму, а с ним – в Причерноморье связывались все планы перекройки геостратегической карты региона. Это верно как для крымской войны середины прошлого века (фактически – мировой войны), так для I Мировой войны («план Линдеквиста»), так и для II Мировой войны («меморандум Бормана»). Это верно и для перспективы, о чём свидетельствует, например программа Всемирного немецкого экологического союза, анализ которой в своё время летом 1991 года был представлен Национальным движением руководствам России и Украины.

Бесспорно, данью этой стратегии является и принятая крымским парламентом (лавирующим между «загадочными» ходами Киева и Москвы, как игрок ипподромовского тотализатора) модель формирования в крымском парламенте на один срок представительства крымских татар, что-то вроде «утешительного заезда». Модель, обеспечивающая фактически нелегитимность и неполномочность представительства народа с явным замыслом завершить через такой нелегитимный парламент свод дискриминационного законодательства, конституировать ликвидацию правосубъектности крымскотатарского народа и на этом поставить точку в авантюре 1944 года.

При всем нашем почтении и признании национального и государственного суверенитета Украины и неизменности стремления НДКТ вести конструктивный диалог с её руководством, бесспорным является то, что вывести вопрос из этого тупика может только принятие Россией адекватной геополитической стратегии в отношение крымскотатарского народа, стратегии, отвечающей по нашему глубокому убеждению подлинным интересам России, Украины и Крыма.

Просим рассмотреть настоящее обращение и все ранее направленные материалы и приступить к совместному разблокированию крымской проблемы.

Информационная рабочая группа НДКТ

АРЕКЕТ  № 11 (27)    14 декабря  1993 г.

Comments: