31 марта 1992 г.                                                                                         г. Симферополь.

О  РАССТАНОВКЕ  ПОЛИТИЧЕСКИХ  СИЛ

В  КРЫМСКОТАТАРСКОМ  НАРОДЕ

Ю. ОСМАНОВ 

Политический спектр предопределён депортацией, ссыльным содержанием народа и его борьбой за возвращение. Все остальные факторы проявляются значительно слабее. Хотя некоторые из таких факторов более мощные, но они, частью сознательно, частью несознательно, частью непроизвольно маскируются первым.

Поскольку депортация готовилась исподволь, имперские силы ещё до войны готовили свою агентуру. Надо полагать, формирование «диверсионных банд», инициация коллаборационистских военных и политических структур, ссылка на которые стала первым доводом к мотивации депортации под предлогом «измены», не обошлась без этой агентуры. Это мы можем судить и по другим народам, когда главари подобных формирований не были осуждены, напротив, выдвигались и награждались как организаторы «патриотических формирований». Одновременно в среде сосланных или раскулаченных в предвоенные годы или изгнанных из Крыма на территории других республик загодя вербовались особо доверенные, проходили инструктаж для диверсионной разлагающей работы среди сосланного народа, противостояния его борьбе.

В спецпоселениях часть этой агентуры сразу была выдвинута в десятники (помощники спецкомендантов – это видимая часть айсберга), часть специализировалась на лжесвидетельствах на трибуналах. Часть была занята фальсификаторством, доносительством о крупных или мелких правонарушениях, о настроениях в народе для своевременной изоляции или дискриминации знающих «чересчур много», способных мобилизовывать народ на борьбу. Но основная масса этих новых коллаборационистов (а среди них – значительная часть сотрудничавших с оккупантами) была законсервирована до своего часа.

Полное осознание свершившегося, складывание представлений и контуров предстоящей борьбы относится к 1951 – 1953 годам. Узлы сопротивления, связи между ними, разработка стратегии относится к 1953 – 1956 годам. Совершенно однозначно были отброшены варианты создания партии, организации – такие формы были признаны непригодными ни по одному параметру.

1.          Во-первых – в условиях однопартийного тоталитарного и преступного режима они сразу оказывались вне закона, их легко было дискредитировать жупелами «подпольная», «антисоветская», «изуверская» и пр.

2.          Во-вторых – создание партии давало бы возможность спецслужбам тут же создать одну или несколько партий в противоположном или «альтернативных» вариантах, то есть предопределяло изначальное дробление сил.

3.          В-третьих – централистский принцип построения нёс опасность внедрения в центральных звеньях организации (партии) провокаторов с последующим опекунством и манипулированием спецслужбами.

4.          В-четвёртых – клановый характер построения и деятельности отделял от народа и грозил изоляцией или самоизоляцией.

5.            В-пятых – клановый характер, централизм неизбежно подавляли бы свободу мнений, отторгали бы инакомыслие и приводили бы к существенным просчётам при оценке ситуации, выработке стратегии и инициатив, имели бы следствием все издержки тоталитаризма.

Ясность и однозначность цели, состоявшей перед народом, привели к формированию такого уникального феномена, как Национальное движение. Эта цель была сформирована в Наказе крымскотатарского народа. Документ этот появился не сразу, а десятилетие спустя, когда движение по сути дела взрывообразно, в течение нескольких месяцев приобрело огромный размах, массовость и для его стабильной ориентации, особенно ввиду значительной разбросанности народа, должно было огласить свои программные и уставные принципы. Однако, главные положения, вошедшие в наказ, прослеживаются уже в первых документах (1956 год). Наказ был принят в качестве программно-уставного документа летом 1965 года в первой межреспубликанской встрече представителей, в течение нескольких недель скреплён подписями 65 тысяч крымских татар, и сдан в составе первых томов в высшие органы страны. Тогда же, сложившаяся самопроизвольно и естественно, такая форма выработки решений, оценок и инициатив на встречах была закреплена как высший орган движения.

На встречу не приглашают, о ней оповещают и на неё являются и имеют равное право голоса все – любой представитель, делегированный с мест, и любой желающий, независимо от ранга встречи – махаллинское собрание, городская встреча, областная, республиканская и т.д.

Для пионеров движения, начинавших в условиях демонического господства карательных органов и их спецслужб, естественно, были характерны высокое личностное мужество, безупречность репутации (политической, профессиональной), глубокое понимание вопроса и убеждённость в правоте дела. Первая же репрессия (дело о «портфелистском уклоне», сфабрикованное КГБ и ЦК КПУз) сдула как ветром случайных и малодушных людей, оживлённых, как бабочки, хрущёвской оттепелью. Это имело, как ни парадоксально, исключительно благотворные последствия, поскольку механизм движения сложил в инициативных группах (махаллинская, гордская, областная), на встречах при делегировании групп представителей в Москву костяк исключительно стойких и надёжных людей. Он работал безупречно, охватывая весь народ, выбитые звенья легко восстанавливались, либо дублировались. Спецслужбы на этапе становления движения (до 1964 года) явно просчитались, не осмыслив и недооценив этого феномена. Но они учли свой просчёт, когда пришлось им (и довольно легко) кромсать провокациями различные «фронты» и «круглые столы». Кажется, весьма успешно они хотят взять реванш у движения сегодня.

За десятилетие движение провело огромную мобилизирующую работу, создало свою описанную выше структуру, выработало основные теоретические положения, разоблачила основные догматы шовинистической науки и пропаганды.

1964 – 1966 годы могут быть охарактеризованы такими феноменами, как первое общенародное Обращение, сформировавшее весь объём представлений и требований движения, Обращения женщин, молодёжи, ветеранов ВОВ, коллективные обращения коммунистов, такие концептуальные документы, как «Узбекистан – форпост национальной дискриминации, Жёстокого преследования и угнетения крымскотатарского народа», «Крым – арена разгула великодержавного шовинизма и украинского национализма». Оно вело весь народ сначала на «внеуличные митинги», затем на мощную волну манифестаций, сотрясавших ссыльный край с 1966 по 1969 годы. Оно провело такую уникальную работу, как выявление динамики населения Крыма из глубины веков до наших дней на основании четырёх самопереписей (свыше 50 тысяч респондентов) и аналитического исследования материалов, позволивших установить основные моменты и объёмы фальсификации государственных переписей и выявить полные характеристики убойного режима спецпереселений, достоверную картину участия народа в ВОВ. Оно вело активное наступление на расистскую фальсификацию истории, срывало маски с режима лжевластия, полностью дезавуировав карательный механизм провокаций, судилищ и расправ, закрепив всё это в документах, и предъявив иск. Оно сформулировало в 1974 году декларацию о суверенитете крымскотатарского народа, то, к чему народы Союза пришли через два десятилетия. Этот документ был скреплён 25 тысячами подписей и определил стратегию движения на четверть века вперёд.

Конец 70-х – середина 80-х характерны резким сужением массовости движения, удушением и параличом многих инициативных групп в карательной атмосфере застоя. Однако качественный рост движения, разоблачение стратегической программы КГБ «Мубарекская зона», ковавшей разгром народов колониального пояса России, в эти годы был особенно стремительным. Движение сформулировало в эти годы важнейшие требования, составившие главные ценности развернувшейся затем перестройки.

Одновременно эти годы были кризисными и ввиду ухода из жизни основного ядра пионеров, стоявших у истоков движения. Серьёзнейшие проблемы передачи эстафеты возникли именно тогда, когда с гласностью и либерализацией в «политику» хлынули массы неопытной молодёжи и традиционно сторонившихся людей. Одновременно спецслужбы двинули в эту массу свою агентуру, стажировавшуюся в программе «Мубарекская зона» и в других сопутствующих программах.

С 1967 по 1987 годы в движении логически возникает дилемма в связи с медленным, но неуклонным проникновением крымских татар на территорию Крыма. Главный носитель движения – народ находится ещё на высылке. В Крым постепенно переходит противоборство сил, схлестнувшихся в непримиримой борьбе.

Силы 1944 года не исключали и предполагали временные уклонения от плана, сформулированного ещё царизмом: «Крым – без крымскотатарского народа». В его запасном варианте допускалось смириться с возвращением ограниченного контингента крымских татар в Крым, при условии удержания на высылке основной части народа и закрепление уже навсегда его расчленения, оставив от мощного недавно этноса с неповторимой, самобытной культурой всего лишь распылённую по Крыму и далеко за его пределами этнографичную пикантную диковинку, носящую печать вечного озлобления. Возвращение должно быть превращено в трагедию, с которой даже депортация показалось детской забавой. Найдена даже терминология – «народ-эфемерчик», то есть обречённый на вырождение.

Ещё с 1965 года в Крыму были размещены около двух тысяч крымских татар под нетатарскими фамилиями для ведения диверсионной, разлагающей работы, как только начнётся поштучное, через административный фильтр проникновение крымских татар.

Некоторое снижение барьера административно-правовых рогаток при хорошо налаженной системе обирания представляло возможность вернуться в Крым наиболее обеспеченной и в социальном и в возрастном отношении более мобильной части нации. Это обеспечивало новый вид расчленения народа – имущественное, возрастное, интеллектуальное, причём разнесённое в географическом отношении. Использование таких объективных, и запущенных политическими методами механизмов позволяло культивировать особые интересы и стало основой для расчленения как народа, фактически на два народа, так и движение на два, цели которых уже не совпадали.

Усилить это расчленение и спровоцировать столкновение интересов позволял и замысел прельстить это «второе движение» перспективой формирования командных структур над вернувшейся частью народа, фактически параллельной властью, а точнее – некоего заменителя режима комендантского надзора, полномочий тех самых десятников, институт которых уже известен с периода 40-х – 50-х годов.

Осуществлялось это исподволь: в 1987 году под квалифицированным руководством было созвано I Всесоюзное Совещание, то есть группирование таких же инициативных, как и раньше, представителей, только уже с определёнными установками на административные полномочия. На этом совещании был подвергнут ревизии Наказ народа, из которого были устранены:

1.                      Ссылка на организованный, государственный характер возвращения. Курируемое агентурой «совещание» выполняло наказ: освободить государство от расходов на возвращение, взвалив их на сам народ (доктрина Гиренко о «возвращении путём естественной миграции»).

2.                      Ссылка на компактность заселения по всем местам исторического проживания. То есть именем «движения» (а значит, якобы и самого народа) разрешалось создание бантустанов – спецпоселений у себя на родине.

3.                      Требование восстановления Автономной республики. Оно было заменено требованием «государственности». Вскоре станет ясно, что под «государственностью» понимается марионеточная, жёсткая, административно-командная система, построенная по точному слепку с КПСС, с её бонапартизмом, чинопочитанием, коррупцией и круговой порукой и выгораживании своих мерзавцев, запуганностью и безгласием народа, «единогласно одобряющего» решения партийно-начальствующих бонз.

Вслед за этим произошло провозглашение «центральной инициативной группы» – что уничтожало движение как таковое, осуществляя его перерождение в организацию командного типа. Открытый раскол был произведён в ноябре 1988 года вычленением из национального движения крымских татар (НДКТ) организации. Для успешного обмана народа в её названии было сочленено несоединимое: «организация» «национального движения» – ОКНД. То, что это только промежуточная стадия было ясно. Цель манипуляции выявилась вскоре: организация провела свой съезд, лицемерно назвав его «курултай» для того, чтобы избрать на нём «меджлис» и заявить право на власть.

Что это за власть, ясно из того, что она осуществляет при настоящей власти – Крымской Республике, собирающей налоги, имеющей аппарат принуждения и управления. Уже после неё вторично налог на своё содержание собирает «меджлис». Верхушка ОКНД согласна сделать его частью искусственного безвредного и безвластного придатка парламента – его второй палаты, т.е. узаконить снижение национальной государственности крымскотатарского народа до уровня самоуправления бантустанов. Притязания придать «меджлису» ещё и статус «экстерриториального правительства» означает попытку юридического закрепления расчленения народа, компенсацией чего явится легальное существование этого «правительства» фактически национальной измены.

Вот почему «меджлис» домогается признания его в качестве высшего, единственного, полномочного представителя народа – добивается у власть имущих, то есть вне народа.

Национальное движение, как таковое вообще не притязает на власть. Оно решает проблему возрождения всего народа, а не защиту интересов одной какой либо части или социальной прослойки народа. Не имеет и не преследует каких либо собственных интересов, не связанных с целью Наказа.

Оно настаивает на адекватном восстановлении Автономной республики при сформировании там не менее чем 36-процентного депутатского корпуса от крымскотатарского народа путём избирательного права и представительство крымскотатарского народа во всех структурах Крымской Автономной республики.

Рассматривая себя исключительно как политическую силу, НДКТ исчерпает свою роль, когда будет завершено исполнение программы, выдвинутой Наказом.

Невозможность притязания на власть только на основании участия в движении, следует из пятого (уставного) пункта Наказа народа, который уравнивает в правах всех представителей, исключая построение командных иерархических структур.

Член Информационной рабочей группы НДКТ,

созданной на 51-й всесоюзной встрече

в Джанкое 05-07.10. 91.

Ю. ОСМАНОВ.

Comments: